Южноафриканские домашние работники - больше не невидимки: Конституционный суд "прислушивается" в деле Махлангу против министра труда и других
Сиона Танцер
В ноябре 2020 года Конституционный суд ЮАР вынес историческое решение, признав, что травмы и заболевания, полученные в результате работы в качестве домашней прислуги в частном доме, ничем не отличаются от травм и заболеваний, полученных на других рабочих местах, и в равной степени заслуживают компенсации. Однако значение этого решения выходит за рамки признания профессиональных рисков в домашних условиях; оно дает признание более широкого вреда, наносимого невидимым гендерным и расовым трудом в частной жизни дома в контексте постколониальной и пост-апартеидной Южной Африки.
В деле Mahlangu and Another v Minister of Labour and Others[1] Южноафриканский профсоюз домашних работников (SADSAWU) оспорил конституционность положений Закона о компенсации за производственные травмы и заболевания (COIDA), которые не позволяют домашним работникам, занятым в частных домах, требовать компенсации из Компенсационного фонда в случае болезни, травмы, инвалидности или смерти на работе. Конституционный суд согласился с тем, что это исключение нарушает права на социальное обеспечение, равенство и достоинство, и сделал этот вывод ретроактивно применимым с 1994 года, когда была принята Конституция. Тем самым Суд воспользовался возможностью сформулировать теорию межсекторальной дискриминации и продвинуть свою собственную судебную практику по косвенной дискриминации, а также придать межсекторальный анализ своим социально-экономическим правам, достоинству и ретроспективному применению. Это также меняет представление о домашних работниках: они больше не невидимки, а "невоспетые героини в нашей стране и во всем мире" [2]
В этой заметке описывается (1) предыстория судебного процесса по делу Махлангу; (2) глобальная и местная адвокация в поддержку этого дела; и (3) излагается решение Конституционного суда.
- Предыстория судебного процесса
Обстоятельства дела касаются г-жи Марии Махлангу, которая в течение 22 лет работала домашней прислугой в частном доме. В деле утверждалось, что она была частично слепой и не умела плавать.[3] В марте 2012 года она упала в бассейн своего работодателя и утонула, выполняя свои обязанности домашней прислуги. Хотя работодатель в это время находился дома, она утверждала, что не слышала никаких звуков борьбы. Ее дочь-иждивенка обратилась в Департамент труда, чтобы получить компенсацию, но ей сказали, что она не может этого сделать в соответствии с COIDA. Тогда организатор SADSAWU Пинки Машиане прочитала об утоплении в газете и обратилась к семье, чтобы узнать, чем она может помочь[4].
В 2013 году юридический отдел Центра "Солидарность" в рамках гранта USAID начал исследовательский проект "Домашние работники и социально-экономические права", в ходе которого были изучены различные парадигмы концептуализации прав домашних работников в соответствии с МПЭСКП и МОТ[5]. Итогом работы стал список проблем домашних работников, требующих срочной реформы законодательства: Главным в этом списке было включение домашних работников в COIDA. По счастливой случайности Центр солидарности искал участника судебного процесса, чтобы оспорить конституционность КОИДА, в то самое время, когда Пинки Машиане - после того, как ей отказали многочисленные адвокаты и юридические центры - искала средство защиты, чтобы помочь семье покойной Марии Махлангу. И вот Центр солидарности обратился к южноафриканским юристам, а также к руководству SADSAWU с предложением рассмотреть это дело с точки зрения конституции и оказать финансовую поддержку судебному процессу.[6] Начиная с 2015 года, дело прошло путь через судебную систему ЮАР и было успешно рассмотрено в Конституционном суде юристами Института социальных и экономических прав (SERI).[7]
Первоначально правительственные ответчики выступили против ходатайства, утверждая, что законодательный орган, а не суд, является надлежащим учреждением для решения этого вопроса, и что в настоящее время предпринимаются усилия по внесению законодательных поправок в КОИДА, чтобы включить в него домашних работников. Действительно, этот вопрос стоял на повестке дня с 2001 года, но законодательная реформа так и не была принята.[8] После того как ответчики признали неконституционность исключения, вопрос о ретроспективном действии остался открытым, причем ответчик утверждал, что в случае разрешения ретроспективных исков возникнет шквал претензий. В деле, рассмотренном Высоким судом в мае 2019 года, ответчик уступил по обоим пунктам, и суд придал соглашению силу судебного приказа[9].
- Устойчивая пропаганда на глобальном и местном уровнях
Этому делу также способствовала постоянная адвокация на глобальном и местном уровнях Центр "Солидарность" и его партнеры впервые поставили вопрос об исключении домашних работников из КОИДА перед Комитетом ООН по экономическим, социальным и культурным правам, который рассматривал вопрос о соблюдении Южной Африкой договорных обязательств в 2019 г.[10] В своих заключительных замечаниях, приведенных в решении КС, Комитет рекомендовал ЮАР включить домашних работников в КОИДА. Аналогичным образом, на ранних стадиях судебного разбирательства амикус, Гендерная комиссия, выразила разочарование практически полным отсутствием информации о видах травм и заболеваний, возникающих в контексте домашней работы в частных домах. С этой целью Центр солидарности заказал качественное исследование, состоящее из глубинных интервью с домашними работниками по всей стране и описывающее типы травм и заболеваний, возникающих в условиях домашнего труда.[11] Эта работа широко освещалась в южноафриканских СМИ. После того как разразилась пандемия Ковида 19, имевшая серьезные последствия для домашних работников, профсоюзы домашних работников и их партнеры также составили петицию, чтобы попытаться побудить законодательный орган продвинуться вперед в вопросе включения домашних работников в COIDA.[12] Что особенно важно, на каждом из многочисленных судебных слушаний профсоюзы и группы домашних работников постоянно присутствовали в суде и в средствах массовой информации, настаивая на том, что смерть г-жи Махлангу не была напрасной. [13]
- Решение Конституционного суда
Решение Конституционного суда отводит центральную роль международному праву и быстро устанавливает, что "при оценке дискриминации группы или класса женщин такого масштаба необходимо использовать широкий национальный и международный подход в рассуждениях, затрагивающих домашних работников. "[14] Далее говорится, что в соответствии с конвенциями международного права, такими как МПЭСКП, исключение домашних работников из КОИДА необъяснимо. Суд ссылается на вывод Комитета по экономическим, социальным и культурным правам о том, что домашние работники часто трудятся в условиях эксплуатации, а также на рекомендацию Комитета Южной Африке укрепить законодательную базу, применимую к домашним работникам, распространив на эту категорию работников преимущества КОИДА[15].
Право на социальное обеспечение: Согласно решению большинства, КОИДА - это форма социального обеспечения, которая должна пониматься в рамках статьи 27 Конституции и ее цели по достижению материального равенства. Это объясняется тем, что невозможность работать или потеря поддержки после смерти кормильца в результате исключения из КОИДА загоняет домашних работников и их иждивенцев в цикл бедности. При определении того, является ли такое исключение разумным, суд должен определить, учитывает ли такая политика потребности наиболее уязвимых членов общества; если нет, то она не пройдет проверку на разумность.[16] Суд считает, что проверка на разумность должна быть контекстуальной, поскольку "законодательство о социальном обеспечении служит коррективной цели, а именно устранению гендерной и расовой системы бедности, унаследованной от колониального и апартеидного прошлого Южной Африки "."[17] Рассматривая вопрос о наиболее уязвимых или нуждающихся, суд должен принимать во внимание тех, кто находится на пересечении усугубленных факторов уязвимости из-за пересекающегося угнетения по признаку расы, пола, гендера, класса и других признаков. Суд приходит к выводу, что исключение не имеет законной цели, а если и имеет, то оно оказывает значительное стигматизирующее воздействие, которое закрепляет модели неблагополучия.
Недискриминация и равенство: Это дело можно было бы легко прекратить на основании прямой дискриминации, поскольку большинство считает, что исключение не имеет рациональной цели, произвольно и конституционно неправомерно. Однако суд решает, что "в свете уникальных обстоятельств, в которых находятся домашние работники, это дело предоставляет беспрецедентную возможность прямо рассмотреть применение 9(3) в рамках межсекторального подхода"[18]. Соответственно, суд объясняет, что данная дифференциация также представляет собой косвенную дискриминацию, поскольку "домашние работники - это преимущественно черные женщины ... и дискриминация в отношении них представляет собой косвенную дискриминацию по признаку расы, пола и гендера". Далее Суд приходит к выводу, что дискриминация по признаку расы, пола и гендера не только предположительно несправедлива, "но и усугубляет степень дискриминации" [19]
Суд использует возможность сформулировать и применить теорию межсекторальности, которая позволяет ему рассмотреть социальные структуры, формирующие опыт маргинализации, включая слияние сексизма, расизма и классовой стратификации.[20] Это требует изучения "характера и контекста личности или группы, о которой идет речь, их истории, а также социальной и правовой истории отношения общества к этой группе".[21] "Суд рассматривает распутывание многочисленных слоев дискриминации как инструмент, который позволит "решительно порвать с прошлым в направлении создания демократического, сострадательного и действительно эгалитарного общества"[22].
С исторической точки зрения, расовая иерархия, установленная апартеидом, помещала чернокожих женщин в самый низ социальной иерархии, что часто заставляло их выполнять "наименее квалифицированную, низкооплачиваемую и самую небезопасную работу"[23]. Домашние работницы, большинство из которых - чернокожие женщины, были лишены как семейной, так и общественной жизни; они жили в плохих условиях, уделяя больше времени уходу за детьми своих работодателей, чем за своими собственными. [24]Суд поясняет, что домашний труд по-прежнему является третьим по величине работодателем для женщин в стране, и маргинализация продолжается, поскольку "как и их коллеги по апартеиду... домашние работники остаются в оковах бедности, поскольку заработная плата, которую они получают, низка и недостаточна для удовлетворения всех их повседневных потребностей и потребностей их семей..." [25]
В результате проведенного анализа суд пришел к выводу, что домашние работники представляют собой категорию работников, которые "к сожалению, остались в стороне и стали невидимыми. Их жизненный опыт остается непризнанным"[26]. Суд приходит к выводу, что они являются "критически уязвимой группой работников", и признание данного раздела КОИДА недействительным позволит выполнить преобразовательный мандат, установленный нашей Конституцией, как на индивидуальном, так и на групповом уровне". [27]
Достоинство: Судья считает, что исключение нарушает их право на достоинство, поскольку домашний труд недооценивается именно потому, что его выполняют бедные чернокожие женщины, а исключение из COIDA отражает гендерные и патриархальные ценности, определяющие, что считать настоящей работой. Кроме того, "зачастую эксплуататорские отношения между домашними работниками и их работодателями также имеют отношение к вопросу о достоинстве, поскольку они демонстрируют, как труд домашних работников превращается в товар и как они объективируются с этой целью"[28], что, по мнению судьи, противоречит конституционной приверженности человеческому достоинству, которая "запрещает идею, что людей можно сводить к объектам и рассматривать как средство достижения цели"[29]
Оправдание и средства правовой защиты: Хотя государство больше не пыталось оправдать эти конституционные нарушения, суд считает, что ответчики представили мало доказательств финансового и административного бремени, и "тот факт, что дело касается межсекторальной дискриминации, является важным фактором при определении того, следует ли предоставлять ретроспективное постановление".[30] Таким образом, суд отвергает любые аргументы о том, что государство не может включить домашних работников в свой состав из-за отсутствия ресурсов, и возвращает постановление к 27 апреля 1994 года, когда была принята временная конституция.[31]В решении большинства делается вывод, что признание недействительными соответствующих разделов COIDA "внесет значительный вклад в устранение боли и унижения, причиненных домашним работникам... и, надеюсь, окажет преобразующее воздействие на другие сферы их жизни...".
Заключение: Когда Центр "Солидарность" изначально предложил провести судебный процесс по конституционному воздействию на COIDA, он надеялся, что успешный исход этого дела послужит трем целям: (1) добиться столь необходимой помощи для домашних работников, которые не подпадали под действие COIDA; (2) укрепить профсоюзы домашних работников и (3) создать важный прецедент, который заложит основу для судебной практики в отношении домашних работников, которая может служить глобальным маркером.
Махлангу явно достигнет цели (1), поскольку устранит юридическое препятствие для домашних работников, требующих компенсации, причем немедленно и ретроспективно. [32] Что касается (2), то долгий путь к Махлангу также укрепил растущую коалицию профсоюзов и НПО, которые эффективно формулируют свои требования во всех средствах массовой информации. Тот факт, что после 26 лет демократии Махлангу - первое дело, поданное профсоюзом домашних работников в верховный суд ЮАР и хранитель конституционных ценностей, сам по себе является значительной вехой.
Тем не менее, возможно, именно в пункте (3) кроется наибольшее значение Махлангу. Используя международные нормы в области прав человека в качестве отправной точки, суд устанавливает подход и дискурс в отношении домашних работников как категории, что может иметь значение для домашних работников в Южной Африке и за ее пределами. Он вновь утверждает цели преобразующего конституционализма как "ликвидацию гендерной и расовой бедности" и настаивает на том, что межсекторальный и исторический подход необходим для достижения структурных и систематических преобразований.[33] Действительно, принятие исторического подхода позволяет суду изменить представление о домашних работниках и их месте в конституционной демократии: больше не невидимые, молчаливые и бессильные, а основа Южной Африки, чьи права, подтвержденные в суде, "являются центральными для нашего преобразующего конституционного проекта". Это переосмысление мощно и красноречиво отражено в согласительном решении Мхлантлы, которая утверждает, что эти чернокожие женщины "храбрые, творческие и умные", матери и воспитатели, работающие в психологически и физически сложных условиях; и "выжившие в системе, которая содержит пережитки нашего колониального прошлого и апартеида"[34]. Она завершает решение, которое может стать лебединой песней этого решения: "Напротив, у них есть голос"[35], и, по словам судьи Млантлы (как и по сути решения большинства), Конституционный суд "прислушивается"[36].
[1] http://www.saflii.org/za/cases/ZACC/2020/24.html
[2] Пункт 1 решения: "Домашние работники - это невоспетые героини в нашей стране и во всем мире".
[3] Параграф 7 o
[4] https://headtopics.com/za/pinky-s-promise-domestic-workers-will-rise-up-8294104.Pinky Машиане в настоящее время является основателем и президентом Объединенной организации домашних работников Южной Африки (UDWOSA).
[5] https://www.solidaritycenter.org/wp-content/uploads/2014/11/South-Africa.Domestic-Worker-and-Socio-Econ-Rights.WIEGO-.2014.pdf
[6] Финансовую поддержку оказал Национальный фонд поддержки демократии (NED)
[7] https://www.seri-sa.org/index.php/19-litigation/case-entries/846-mahlangu-coida-constitutional-challenge-sylvia-bongi-mahlangu-v-the-minister-of-labour
[8] https://www.seri-sa.org/index.php/19-litigation/case-entries/846-mahlangu-coida-constitutional-challenge-sylvia-bongi-mahlangu-v-the-minister-of-labour
[9] Суд не предоставил обоснования своего решения, что вызвало критику со стороны Конституционного суда.
[11] https://www.solidaritycenter.org/wp-content/uploads/2020/01/Rule-of-Law.When-the-Job-Hurts-Workplace-Injury-and-Disease-among-South-Africas-Domestic-Workers.1.20.pdf
[12] https://www.change.org/p/the-minister-of-employment-and-labour-to-introduce-compensation-for-occupational-injuries-and-deseases-coida-to-include-domestic-workers-in-the-protection
[13] Например, https://www.csmonitor.com/World/Africa/2019/1218/The-backbone-of-this-economy-Fighting-for-housekeepers-rights-in-South-Africa; https://www.newframe.com/pinky-mashianes-fight-for-all-domestic-workers/;
[14] Параграф 42. Поскольку в соответствии с разделом 39(1)(b) Конституции Суд обязан учитывать международное право при толковании Билля о правах
[15] Параграф 44.
[16] Суд цитирует решение по делу Grootboom, в котором говорится, что закон или политика, не учитывающие наиболее уязвимых членов общества и тех, кто находится в самой крайней нужде, не будут считаться разумными.
[17] Параграф 63
[18] Параграф 75
[19] Параграф 73
[20] Параграф 102. Тем не менее, суд ясно дает понять, что в южноафриканской конституционной юриспруденции нет ничего чуждого концепции межсекторальной дискриминации (параграф 76).
[21] Параграф 95
[22] Параграф 97
[23] Параграф 99; Параграф 102
[24] и является третьим по величине работодателем для женщин в стране,
[25] Параграф 104
[26] Параграф 103
[27] Параграф 106
[28] Параграф 113
[29] Параграф 120. В своем особом решении судья Джафта считает, что исключение домашних работников, работающих в частных домах, из КОИДА нарушает право на равенство и недискриминацию, поскольку не имеет рациональной связи с законной целью правительства; он не согласен с тем, что исключение нарушает достоинство, поскольку они исключаются не на основании человеческих качеств, "а на основании рода занятий".
[30] Параграф 128
[31] Параграф 118.
[32] Однако, поскольку Конституционный суд не признал недействительными разделы COIDA, устанавливающие временные ограничения для подачи исков, неясно, как ретроспективные иски смогут уложиться в эти сроки.
[33] Соответственно, политика, которая не учитывает потребности тех, кто находится в условиях усугубленной уязвимости из-за пересекающегося угнетения, не будет отвечать требованиям разумности; аналогичным образом, косвенная дискриминация по признаку расы, пола и гендера не только предположительно несправедлива, но и "отягчена".
[34] Параграф 195
[35] Параграф 195
[36] Параграф 195
